Для полного перехода на украинский язык Одесской области понадобится 10 лет: представительница языкового омбудсмена на Юге Ярослава Витко-Присяжнюк

Дерусификация в Украине идет полным ходом — переименовываются улицы, меняются вывески и сносятся памятники. В Одессе изменения происходят со скрипом, не без помощи общества. Что нужно сделать для того, чтобы этот процесс пошел быстрее? Сколько нужно времени для перехода на государственный язык?

На эти вопросы в эксклюзивном интервью журналистке Новини.LIVE ответила представительница Уполномоченного по защите государственного языка на юге Украины Ярослава Витко-Присяжнюк.

— Начнем с главного вопроса. Как вы сегодня оцениваете процесс дерусификации в Одессе и области?

— Если говорить о моей субъективной оценке, то после 24 февраля ситуация значительно изменилась. Конечно, это абсолютно логичный процесс. Обычно во время таких мощных исторических событий, как нынешняя война, у граждан поднимается национальное сознание. Многие начинают чувствовать себя гражданином своего государства. После обострения идет возвращение ко всему украинскому.

Я часто слышу, что после 24 февраля люди отказываются от всего русского, чтобы не ассоциировать себя с врагом. Все эти процессы достаточно заметны у представителей бизнеса, которые начинают переводить все на государственный язык. Если мы заходим на сайты или соцсети представителя нашего бизнеса и видим, что страница ведется на русском, то это воспринимается чем-то несовершенным и не совсем профессиональным. С одной стороны — это нарушение закона, а с другой — маркер качества. Хочу снять "розовые очки" и отметить — процессы улучшились, но не достигли своего идеала. Работы хватает, к сожалению.

— Сейчас очень жаркая полемика вокруг русского языка. Одни требуют, чтобы немедленно все перешли на украинский в общении, им отвечают, что мгновенно это сделать не могут. Какой выход из ситуации?

— У меня на этот счет есть два мнения. Если посмотреть с профессиональной точки зрения как представителя Уполномоченного по защите украинского языка, то закон был принят еще в 2019 году. Что интересно, он был довольно "мягким", потому что давал огромное количество разнообразных переходных периодов. К примеру, норма к бизнесу об украинском языке в обслуживании вступила в действие 16 января 2021 года. Далось два года, так сказать, подготовить себя, сотрудников, меню, платежные документы, гарантийные талоны и любую информацию о товаре. Если говорить об информационных сайтах и страницах в соцсетях, то они должны были перейти на украинский в июле 2022 года. То есть еще больше времени. Поэтому мягкая украинизация была предусмотрена законодательством.

Если говорить о рядовых гражданах, то должна признаться, что некоторое время сама была радикально настроенной в вопросе языка. Знаю, что большинство сограждан считают, что все русскоязычные слишком принципиальны, им лень учить украинский и так далее. В 2016 году я начала проект "Одесса украиноязычная", где я была как преподаватель и работала с людьми русскоязычными и суржикоговорящими, которые хотели говорить по-украински. И тогда я поняла, что у большинства русскоязычных это не вопрос принципа или идеологии. Это психология с несколькими аспектами. Мы постколониальное государство. Нашим согражданам свойственна постколониальная ментальность. Культурологи выделяют такое понятие, как культурное ползание, которое означает, что колонизированный народ воспринимает язык и культуру колонизатора выше, лучше и качественнее своего. Так рождается неполноценность. В украинском контексте к нашему языку было самое неполноценное отношение среди рядовых граждан. Это связано с тем, что большинство не знает по-настоящему языка и культуры.

Долго считалось, что когда приезжаешь в большой город, а Одесса — это большой город, то надо говорить по-городскому, а значит, по-русски. Надо понять, что людям тяжело изменяться в любую сторону. Это тяжело психологически. Люди задумываются, как их воспримет семья, коллеги, а что они скажут. Не каждый человек может перешагнуть границу и сразу общаться на украинском. Но после полномасштабного вторжения люди пересилили себя и заговорили по-украински.

— Куда можно обращаться людям, желающим подтянуть свой украинский?

— Языковых курсов сейчас в Украине сотни. В Одессе тоже можно насчитать хороший десяток. Самый большой — проект "Єдині". Там помогают в освоении украинского языка, обеспечивая психологическую поддержку при переходе. Есть разговорные клубы и курсы онлайн, где делают видео для тех, кто учит и улучшает язык. Было бы желание, а возможности найдутся.

Хочу также сказать, что в Одессе 21 февраля, в день родного языка, будем делать форум-презентацию, где покажем концепцию создания ассоциации языковых курсов. Сначала должна была быть ассоциация Одесчины, но сейчас уже будет объединение юга. Хотелось бы общаться между собой, давать рекомендации, учебные материалы и помогать расширять сеть курсов на юге области.

— Вы вступили в должность представителя по защите государственного языка на юге области в начале августа. Тогда же заговорили о разработке и утверждении региональной программы популяризации и защиты украинского языка в Одесской области. На каком этапе она сейчас? Начата ли работа?

— В конце декабря 2022 года председатель Одесской ОВА Максим Марченко подписал распоряжение о создании программы украинского развития на Одесчине в целом. Туда вошел ряд мероприятий, которые уже проводились и которые только планируются. Эта программа в нынешнем состоянии является скорее скелетом, куда можно добавлять разные направления. И ассоциация курсов реализовывается именно в рамках этой программы. Сейчас над программой плотно работает профильный департамент образования Одесской военной администрации. Насколько я знаю, они планируют делать качественные курсы или методические рекомендации по освоению языка среди коренных народов Украины, национальных меньшинств, проживающих в Бессарабии в частности. Сейчас там ситуация непростая.

В секретариат Уполномоченного по правам языка из тех краев за мои полгода пребывания в должности обращений поступало единицы. Могу вспомнить обращение из Белгорода-Днестровского, и на днях пришло обращение из Болградского района, где директор одной из школ на уроках с детьми и на педсоветах использует негосударственный язык. Но мы сталкиваемся с проблемой, что нарушитель не понимает, что он нарушает. Но незнание закона не освобождает от ответственности.

— Относительно вывесок на русском языке, уполномоченный по защите государственного языка, Тарас Кремень дважды обращался к городскому голове с этой проблемой и требовал провести демонтаж. Удалось ли сдвинуть данный процесс с мертвой точки?

— Эта история поднялась после вашего журналистского эксперимента по вывескам на негосударственном языке. Это нарушение статьи 28 "Закона Украины об обеспечении функционирования украинского языка как государственного", которое влечет административную ответственность. С 16 июля прошлого года за это предусматриваются штрафы.

Если пройтись по улицам Одессы, то мы видим немало вывесок на русском языке. Ни для кого не секрет, чтобы на фасаде появился хоть листок бумаги, это нужно согласовать. Если у нас есть такие вывески, то у нас логичный вопрос, кто согласовывает их размещение. Первое обращение к мэрии было в феврале прошлого года, но они не ответили. Подозреваю, что из-за войны. Однако повторное обращение вызвало немалый резонанс в обществе. Мэрия ответила коротко: если где-то в Одессе есть вывеска, которая нарушает законодательство, то она не соглашалась с профильными управлениями. Соответственно, и влияния на них нет. Да и в первую очередь, размещение вывески не на государственном языке — это вопрос именно к тем, кто их ставит и не утверждает.

— Проходившая на прошлой неделе сессия городского совета показала, что далеко не все депутаты смогли перейти на государственный язык. Есть ли механизмы влияния на народных избранников?

— Для меня последняя сессия Одесского городского совета стала примером того, что я всегда повторяю, что во время полномасштабной военной агрессии россии нарушение языкового законодательства очень остро воспринимается украинским обществом. В соответствии с законом, рабочим языком органов самоуправления должен быть украинский именно на нем должны проводиться сессии, исполкомы, комиссии и т.д. Мы тщательно пересмотрели трансляцию с этой сессии — скажу откровенно, нарушения как такового не было. Подчеркну, что законом не регулируется чистота языка, допустимо, когда говорят суржиком. Депутат говорила по-украински, а в конце обращения сказала что-то на русском, ее поправили. После этого по залу прошелся "смешок", сама депутат, посмеявшись над собой, сказала: "Я болгарка, мне можно". Вырезанный кусок видео, "гуляющий" по интернету, воспринялся неправильно, а по факту инцидент нельзя подогнать под запрет закона. Другой кейс, когда депутат пытается говорить по-украински. У него это плохо получается, и он смеется над собой, потому что за столько лет пребывания в должности депутата так и не выучил язык. Эти случаи показали, как у нас реагируют на несоблюдение норм законодательства. Для любых депутатов станет хорошим стимулом.

— По-вашему мнению, сколько времени займет процесс полной дерусификации юга Украины?

— Несколько лет назад я давала интервью изданию, где на аналогичный вопрос ответила, что в условиях государственной позиции в плане языковой политики в Одессе через 25 лет русского не будет. С тех пор прошло 4-5 лет, и теперь я могу сказать, что нам нужно 10 лет для того, чтобы провести дерусификацию. Во время войны обостряется самосознание, поэтому процесс ускорился.

Можно отметить исторические стремительные обострения в 1991 году, когда мы получили независимость, 2004 год во время оранжевой революции, перелом 2014 года после революции Достоинства. Сейчас произошел еще один. Как ни прискорбно, на дерусификацию Украины и Одесчины российские войска повлияли очень серьезно в плане перемен к лучшему.

— Каких механизмов сегодня не хватает для того, чтобы этот процесс пошел быстрее?

— Довольно сложно ответить. Большое количество работы сделано. Сейчас у нас достаточно правильная информационная политика, языковое законодательство, может, оно для кого-то мягкое или кардинальное, но всем не угодишь. Государство поддерживает всевозможные инициативы. Только мы должны понять, что во время войны нельзя получать финансирование в большом количестве на внедрение тех или иных проектов и инициатив. Сейчас все упирается в самих граждан. Надо всем доносить, что украинский — это важно. И следует всегда помнить, что у нас война продолжается не с 24 февраля, и даже не с 2014 года после аннексии Крыма. Это гибридная война за умы украинцев, и вопрос языка использовался как ключевой. Языковой вопрос в Одесской области, которой отводилась особая роль в создании Новороссии, оставил свой отпечаток и остается определенным триггером.

— Ну, и наконец наш традиционный вопрос: что вы сделаете в первую очередь после победы?

— Самое первое — обниму и расцелую родных и близких за то, что мы пережили это. Потом позволю себе совсем короткий отпуск где-нибудь в лесу, где нет людей и связи. Затем вернусь к работе.

Есть понимание того, что к победе приобщилось большое количество людей, участвовавших в законотворческих процессах, в изменениях для этого государства. Нельзя ожидать, что эти уставшие и изможденные люди завтра вернутся с фронта, снимут форму, оденут гражданскую одежду и в кабинетах начнут строить страну. После войны нас будут ждать непростые периоды, огромная работа на деоккупированных территориях. Тот же Крым, Донбасс, где будет существенный дефицит кадров с государственной позицией. Я бы приложила максимум усилий, чтобы восстанавливать эти регионы.